Неточные совпадения
Только в моленной, когда Досифея откладывала свои поклоны на разноцветный подручник, она молилась и за
рабу божию Надежду; в молитвах Марьи Степановны
имя дочери было подведено под рубрику «недугующих, страждущих, плененных и в отсутствии сущих отец и братии наших».
И верблюды-то так тогда мое воображение заняли, и сатана, который так с Богом говорит, и Бог, отдавший
раба своего на погибель, и
раб его, восклицающий: «Буди
имя твое благословенно, несмотря на то, что казнишь меня», — а затем тихое и сладостное пение во храме: «Да исправится молитва моя», и снова фимиам от кадила священника и коленопреклоненная молитва!
И усмехнулся диавол на слова Божии: «Предай его мне и увидишь, что возропщет
раб твой и проклянет твое
имя».
И стало
имя купцово по всей округе славно, и все
рабы благословляли его и молили Бога, чтоб он его от немочи тяжкой избавил.
Кто ведает из трепещущих от плети, им грозящей, что тот, во
имя коего ему грозят, безгласным в придворной грамматике называется, что ему ни А… ни О… во всю жизнь свою сказать не удалося [См. рукописную «Придворную грамматику» Фонвизина.]; что он одолжен, и сказать стыдно кому, своим возвышением; что в душе своей он скареднейшее есть существо; что обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство не больше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиты его никогда от стыда не краснели, разве от гнева или пощечины; что он друг всякого придворного истопника и
раб едва-едва при дворе нечто значащего.
Когда б не доблестная кровь
Текла в вас — я б молчал.
Но если рветесь вы вперед,
Не веря ничему,
Быть может, гордость вас спасет…
Достались вы ему
С богатством, с
именем, с умом,
С доверчивой душой,
А он, не думая о том,
Что станется с женой,
Увлекся призраком пустым
И — вот его судьба!..
И что ж?.. бежите вы за ним,
Как жалкая
раба!
"Отвещал ей старец праведный:"Ты почто хощеши,
раба, уведати
имя мое? честно
имя мое, да и грозно вельми; не вместити его твоему убожеству; гладну я тебя воскормил, жаждущу воспоил, в дебрех, в вертепах тебя обрел — иди же ты, божья
раба, с миром, кресту потрудися! уготовано тебе царство небесное, со ангели со архангели, с Асаком-Обрамом-Иаковом — уготована пища райская, одежда вовеки неизносимая!"
Так и тебя заколют, друг Перегоренский, и кто же заколет! тот самый злодей, которого ты называл
рабом лукавым и прелюбодейным в просьбе, адресованной на
имя его превосходительства, господина начальника губернии.
— Таков мой жребий. Я расскажу о том подлом
рабе, о том вонючем и развратном лакее, который первый взмостится на лестницу с ножницами в руках и раздерет божественный лик великого идеала, во
имя равенства, зависти и… пищеварения. Пусть прогремит мое проклятие, и тогда, тогда…
— Отдыхай, народ! — возбужденно кричит Жихарев. — Друзья мои, все мы —
рабы божии, давайте споем «Хвалите
имя»…
— Живем, как слепые щенята, что к чему — не знаем, ни богу, ни демону не надобны! Какие мы
рабы господа? Иов —
раб, а господь сам говорил с ним! С Моисеем тоже! Моисею он даже
имя дал: Мой сей, значит — богов человек. А мы чьи?..
Раб божий Юрий, с сего часа ты не принадлежишь уже миру, и я,
именем господа, разрешаю тебя от всех клятв и обещаний мирских.
В маленьком хозяйстве Дуни и отца ее было в ту пору очень мало денег; но деньги эти, до последней копейки, пошли, однако ж, на панихиду за упокой души
рабы божией Анны, — и каждый год потом, в тот самый день, сосновские прихожане могли видеть, как дедушка Кондратий и его дочка ставили перед образом тонкую восковую свечу, крестились и произносили молитву, в которой часто поминалось
имя доброй тетушки Анны.
Конечно, царь: сильна твоя держава,
Ты милостью, раденьем и щедротой
Усыновил сердца своих
рабов.
Но знаешь сам: бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она.
Ей нравится бесстыдная отвага.
Так если сей неведомый бродяга
Литовскую границу перейдет,
К нему толпу безумцев привлечет
Димитрия воскреснувшее
имя.
«Под сим крестом покоится прах
раба божия Вонифантия», — прочитал он и улыбнулся:
имя показалось ему смешным. Над прахом Вонифантия был поставлен огромный камень из серого гранита. А рядом с ним в другой ограде покоился Пётр Бабушкин, двадцати восьми лет…
Он хлопочет об улучшении человеческой породы, и в этом отношении мы для него только
рабы, мясо для пушек, вьючные животные; одних бы он уничтожил или законопатил на каторгу, других скрутил бы дисциплиной, заставил бы, как Аракчеев, вставать и ложиться по барабану, поставил бы евнухов, чтобы стеречь наше целомудрие и нравственность, велел бы стрелять во всякого, кто выходит за круг нашей узкой, консервативной морали, и все это во
имя улучшения человеческой породы…
То я,
раб божий (
имя), спрошу убогого Лазаря: „Не болят ли у тебя зубы, не щемит ли щеки, не ломит кости?“ И ответ держит убогий Лазарь: „Не болят у меня зубы, не щемит щеки, не ломит кости“.
От этой — самой злой и таинственной — порчи, от темной силы запоя, которой не видно и не слышно, которая настигает внезапно и приносит в дом напряженными словами; часть их очевидно, непонятна для самого заклинающего; в них слышен голос отчаянья: «Ты, небо, слышишь, ты, небо, видишь, что я хочу делать над телом
раба (
имя рек).
„Так бы у меня,
раба божия (
имя), не болели бы зубы, не щемили щеки, не ломило бы кости — в день при солнце, ночью при месяце, на утренней зари, на вечерней зари, на всяк день, на всяк час, на всякое время.
— «Дай бог, чтоб и у меня,
раба божия (
имя), никогда не болели».
Стану я,
раб божий (
имя), благословясь и пойду перекрестясь; выйду в чистое поле, в широко раздолье.
Как хмель пьется около кола по солнцу,
Так бы вилась, обнималась около меня
раба божия (
имя).
Смоленские девушки говорят:
Зари мое ясныи,
Зари мое красныи,
Палудённыи
И палуношныи,
Придитя!
Как у печи ат синю жарка
Чтоб я была жалка.
На етый час, на ету минуту...
Всего легче испортить человека, сделав его пьяницей, для этого берут червей из пустых винных бочек, сушат их и потом кладут в вино, а над вином читают: «Морской глубины царь, пронеси ретиво сердце
раба (
имя) от песков сыпучих, от камней горючих; заведись в нем гнездо оперунное.
Звезды, уймите
раба божия (
имя рек) от вина, месяц, отврати
раба (
имя рек) от вина; солнышко, усмири
раба (
имя рек) от вина.
Марья, да сестра Ульянья, сами говорили, чтоб у
раба божия (
имя) щеки не пухли, зубы не болели век по веку, от ныне до веку, тем моим словом ключ и замок; ключ в воду, а замок в гору».
«Стану я,
раб божий (
имя рек), благословясь и пойду перекрестясь во сине море; на синем море лежит бел горюч камень, на этом камне стоит божий престол, на этом престоле сидит пресвятая матерь, в белых рученьках держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое перо; как отскакнуло, отпрыгнуло белое перо, так отскокните, отпрыгните, отпряните от
раба божия (
имя рек), родимые огневицы и родимые горячки, с буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца, с черной с печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек.
Зобунова(певуче). Ой вы, злые недуги, телесные печали! Отвяжитесь, откачнитесь, от
раба божия удалитесь! В сей день, в сей час, отгоняю вас по всю жизнь крепким моим словом во веки веков! Здравствуйте, благомилостивый человек, по
имени Егорий!..
Стяжав от всего почти дворянства
имя прекраснейшего человека, Гаврилов в самом деле, судя по наружности, не подпадал никакого рода укору не только в каком-нибудь черном, но даже хоть сколько-нибудь двусмысленно-честном поступке, а между тем, если хотите, вся жизнь его была преступление: «
Раб ленивый», ни разу не добыв своим плечиком копейки, он постоянно жил в богатстве, мало того: скопил и довел свое состояние до миллиона, никогда ничем не жертвуя и не рискуя; какой-нибудь плантатор южных штатов по крайней мере борется с природою, а иногда с дикими племенами и зверями, наконец, улучшает самое дело, а тут ровно ничего!
В один летний день нашли подкидыша не в урочном месте — в овраге. Благо, что у игравших в лапту ребятишек мяч туда залетел. Спустившись в овраг, нашли они там маленького захребетника… Пришли десятские из приказа, ребенка взяли, окрестили, и как найден был он 26 мая, то и нарекли его Карпом, по
имени святого того дня. Во рту
раба Божия Карпа соску с жеваной морковью нашли — оттого прозвали его Морковкиным.
Тот, кто
раб до глубины существа своего, не знает
имени свободы и не может за нее бороться.
— Точно! у нас была собака этого
имени, — сказала девица
Рабе, покраснев.
— Высокоповелительному, высокомощному, господину генерал-фельдмаршалу и кавалеру, боярину Борису Петровичу Шереметеву, честь имеет репортовать всенижайший
раб его Якушка, по прозванию Голиаф, что он имел счастье выполнить его приказ, вследствие чего имеет благополучие повергнуть к стопам высоко… вы… высоконожным всепокорнейше представляемые при сем бумаги, которые вышереченному господину фельдмаршалу, и прочее и прочее (
имя и звание персоны рек) объясняет лучше…
— Они говорят, что благодарность забывается народом, когда он стонет под железным игом, когда польское
имя здесь в унижении, в презрении, религия их гонима, когда из поляков хотят сделать
рабов, а не преданных подданных.
Хотя отец Николай действительно не благословил работ, а лишь сказал о повиновении
рабов господину, но Терентьич пошел на эту ложь, которая бывает часто во спасение, так как по угрюмым лицам крестьян увидал, что они готовы серьезно воспротивиться идти на страшную для них работу.
Имя отца Николая должно было изменить их взгляд, по мнению Терентьича.
— Место свято пусто не живет, да и верующие в него тоже. Духовные сановники вскоре всем собором избрали на упразднившееся место в московские пастыри суздальского святителя Филиппа. Этот муж, разумный и красноглаголивый, силою слова своего разогнал во
имя Божие эту челядь, а нас просветил надеждою, проповедуя об испытании и покорности
рабов земных Отцу нашему Небесному, чадолюбивому.
— Место свято пусто не живет, да и верующие в него тоже. Духовные сановники вскоре всем собором избрали на упразднившееся место в московские пастыри суздальского святителя Филиппа. Этот муж, разумный и красноречивый, силой слова разогнал во
имя Божье эту челядь, а нас просветил надеждой, проповедуя об испытании и покорности
рабов земных Отцу нашему небесному, чадолюбивому.
— Голос… точно знакомый! — сказал встревоженный слепец, прислушиваясь к речам девицы
Рабе, как будто стараясь припомнить, где он его слышал. — Голос ангела! Куда бы не пошел я за ним? Сяду и буду делать, что тебе угодно. Господь да пошлет тебе Свое благословение и да возвеличит род твой, как возвеличил род Сарры и Ревекки [Сарра и Ревекка —
имена женщин, прародительниц древнееврейских родов в Библии.]!
Жаль нам Кете
Рабе. Что ж делать? История велит нам вести ее к брачному алтарю. Скоро, скоро придется нам легкое имечко ее заменить полновесным
именем госпожи Вульф.
— Ваше слово, господин пастор, ваше слово должно быть свято. Я хочу, чтобы Катерина
Рабе вошла с моим
именем в стан русский. Где ж моя невеста?
Спросил у мужичка шапку, прочел в ней молитву новорожденному младенцу и родильнице и, перекрестя, надел на голову мужика со строгим наказом, крепко-де бы держал ее на голове, а приедучи домой, вытряс бы из нее молитву на тех
рабов божиих, на чье
имя взята она.
— Чтобы, любезный папахен, вы не сговорились с любезным братцем попугать меня, — возразила девушка, лукаво улыбаясь. — Это вам не удастся. Может быть, приличнее мне, женщине, бояться. Вульф это часто твердит и дает мне в насмешку
имена мужественной, бесстрашной; но он позволит мне в этом случае вести с ним войну, чтобы не быть в разладе с моею природой.
Рабе останется тем, чем была еще дитею.
А ты,
раб божий,
имя рек, слухай: яко же божественное и священное евангелие учит и заповедует нам, признавайся: завладев ты чужим конем или волом, или увез сено столько и столько копен?
Человек, поклонявшийся чему-либо на земле, как Богу, уже перестает отличать правду от лжи, он делается одержимым, он —
раб временных, относительных вещей, во
имя которых все считает дозволенным.
Буржуа есть истребитель вечности во
имя временности,
раб времени и материи.